Архетип
Двор — как универсальное пространство восточного гостеприимства, соединяющее замкнутость и открытость.
Он воплощает идею принадлежности, уважения к гостю, общинности и духовного центра дома. В контексте современного города архетип двора интерпретируется как пространство культурного диалога, коммуникации и взаимного принятия — ядро будущего культурного центра с узбекской идентичностью.
Историко-культурный контекст Узбекистана
Древние цивилизации →геометрия, глина Ахеменида →монументальность Эллинизм →композиция, пропорции Кушаны → синкретизм, фигуративность
Исламизация → каллиграфия, арабеска Саманиды → кирпич как орнамент Караханиды → портальные прототипы Монгольское нашествие → упрощение Тимуриды → пик: бирюза, купола, мозаика Шейбаниды → махалля, сузане Ханства → икат, резьба, ганч
Российская империя → европейско-восточный синтез СССР → модернизм, бетон, графика Независимость → ренессанс традиций + цифровая айдентика
1. Мура́кка — собрание миниатюр и каллиграфии в форме альбома 2. Миниатюры Камаля ад-Дин Бехзада а) «Гарун аль-Рашид в бане» б) «Юсуф отвергает жену Потифара» в) «Битва Тимура и египетского султана»
Территория современного Узбекистана на протяжении тысячелетий была перекрёстком цивилизаций. Древние согдийские и бактрийские земледельческие общества заложили основы городской культуры — ирригацию, ремёсла, письменность и устойчивые формы соседской самоорганизации.
Рукописи Алишера Навои узбекского поэта, мыслителя, государственного и общественного деятеля (1441–1501 гг.)
«Пароход на зимовке на Сырдарье», автор: А. С. Муренко, 1858 г. Из Альбома «От Оренбурга через Хиву до Бухары. Светопись артиллерии подпоручика Муренко»
Ключевым фактором развития стала Великая шёлковая дорога, сделавшая регион узловым пунктом обмена ремёслами, технологиями, философскими идеями и религиями. Именно через неё в Центральную Азию проник буддизм, художественные и интеллектуальные традиции которого оставили след в Ферганской долине и городах оазисов.
«Самарканд», Рихард-Карла Карлович Зоммер (1866-1939).
С приходом ислама обряды оседлого населения были не отменены, а интегрированы. Навруз, зороастрийский по происхождению праздник весны, продолжал отмечаться и даже был официально признан халифом Мансуром ввиду его огромного значения для местных народов.
Это стало показательным примером гибкости культурного кода региона: новые идеологические элементы наслаивались на древние традиции, создавая синкретичную культурную среду.
Серия фотографий С. М. Прокудина-Горского, Бухара
Снимки Туркестана из альбома кругосветного путешествия на велосипедах, автор: Томас Аллен, 1891 г.
«В предгорном ауле», автор: Макс Пенсон, 1930-е
В период формирования советской культурной политики одновременно ограничивались религиозные практики и развивали контролируемые формы национального творчества в русле концепции «дружбы народов». Фольклорные ансамбли, декоративно-прикладное искусство и сценические костюмы становились витриной многонационального единства, где узбекские мотивы — икат, тюбетейки, восточный крой — занимали заметное место. В 1950–60-е годы эти элементы проникли и в советскую моду, включив Узбекистан в общую визуальную карту СССР.
Мост через реку Сырдарью Коканд-Наманганской железной дороги, июнь 1933 года.
При этом часть ремесел переживала давление индустриализации: традиционную технику сюзане классифицировали как «кустарное домашнее производство» и в 1930-50-е стремились вытеснить фабричными методами. Несмотря на это, многие мастерицы продолжали вышивку подпольно, чтобы сохранить и передать уникальную технику как часть культурной памяти.
«Зал Верховного Совета», автор: Макс Пенсон
В итоге традиционная культура не исчезла, а переместилась в бытовую и художественную сферы, сохранив базовые ценности и ремесленные традиции. Это позволило культурному коду Узбекистана пережить модернизацию и стать основой возрождения в эпоху независимости — уже как части памяти и опыта многонационального советского прошлого.
Узбекская ССР — Ташкент — Дом кино — Построен в 1982, снесён 2017 г.
Москва — ВСХВ — Павильон Узбекской ССР, автор: Харрисон Форман 1. Верхняя часть беседки 2. Барельеф «Овцеводство»
Стоит также отметить, что в годы Великой Отечественной войны Узбекистан стал одним из ключевых центров эвакуации СССР, приняв более 1,5 млн человек, среди них — около 200 тысяч сирот разных национальностей. Масштаб поддержки опирался не только на государственные меры, но и на устойчивую традицию мехмоннавозлик, благодаря которой местные жители массово размещали у себя эвакуированных и детей, обеспечивая их базовыми условиями жизни. Многонациональный характер региона и гибкость его культурного кода способствовали формированию практик межэтнической солидарности, которые закрепились в общественной памяти и стали важной частью представлений об Узбекистане как о пространстве гостеприимства и толерантности.
1. Дети играют на улице в советском Узбекистане, 1980-е г. 2. «Свадьба строителей газопровода Бухара — Ташкент — Фрунзе — Алма-Ата Татьяны и Михаила Шендрик», автор: Макс Альперт, 1961 г.
Национальная баня «Хамом» в Ташкенте, построена в 1975–1977 годах по проекту архитектора Андрея Косинского. Снесёна в 2000 г. Сейчас на месте бани находится многоэтажная автостоянка.
Слева: Архитектурный план Хаммома Справа: Вид на Хаммом с крыши 5 этажного дома. Ташкент. Начало 1980-х. Фото из архива. А. Косинского.
Интерьеры Хаммома. Ташкент. 1978–1980 гг. Фото из архива А. Косинского
Серия фотографий Антона Папина
Восстановление архитектурного наследия в Узбекистане стало одним из наиболее трудоёмких направлений культурной политики позднего СССР и независимого государства. Советские и узбекские реставраторы целенаправленно воссоздавали медресе, мавзолеи и купольные комплексы в тех же техниках, которые использовались при их историческом строительстве: ганчная резьба, майолика, глазурование, кирпичная кладка традиционных форм.
Такой подход требовал фактического возрождения утраченных ремесленных навыков. В процессе реставрации удалось восстановить технологические цепочки, заново обучить мастеров и вернуть подлинный художественный язык средневековой архитектуры.
Мавзолей Шах-и-Зинда, Самарканд, автор: Michal Huniewicz, 2014 г.
Эти работы потребовали значительных материальных затрат и многолетнего труда, однако именно благодаря ним удалось сохранить подлинный облик Самарканда, Бухары и Хивы, сделав их ключевыми точками туристического притяжения.
Серия фотографий «Бухара», автор: Анзор Бухарский. На первой фотографии характерный зимний смог — иллюстрация экологической проблемы загрязнения воздуха в Узбекистане
Серия фотографий, Узбекистан, автор: Michal Huniewicz, 2014 г.
Серия фотографий, Узбекистан (Ташкент), автор: Дмитрий Ефимов, 2022 г.
Серия фотографий, Узбекистан, автор: Евгений Матвеев, 2022 г. 1-3. Бухара; 4. Самарканд; 5. Хива
Шахи-Зинда, Самаркандский некрополь. Некоторые мавзолеи здесь относятся к IX–XIV векам, а другие — к XIX веку/ Узбекистан, автор: Michal Huniewicz, 2014 г.
Фрагмент из видео узбекского национального танцевального ансамбля «Poppuri» и «Sabo»
Махалля
Ташкент. Вид Старого города. Махала-Масляк, близ Куколь-Таша
Махалля — традиционная локальная община Средней Азии, возникшая в XI–XII веках и основанная на территориальной близости и устойчивых нормах соседского взаимодействия
Узбекистан, автор: Michal Huniewicz
Это компактный городской квартал, где жителей объединяли общие обычаи, язык, вера и взаимопомощь. Махалля выступала одновременно социокультурным сообществом и административно-пространственной единицей, обычно состоящей из нескольких сотен человек, связанных родством или ремесленной специализацией.
Автор: Макс Пенсон
Слева: из фотоальбома «До востребования», Самарканд Справа: «Куйлюк. Улица Комсомольская. Друзья детства. Соседские пацаны…», 1963 г. Автор: Виктор Ан
1. Бухарская биеннале современного искусства: переосмысление самана 2. Саман — кирпич-сырец, изготовленный из смеси глины, песка, воды и соломы и высушенный на солнце 3. Сырцовый дом
«Лабиринт», автор: Анзор Бухарский. Мальчик, переворачивающий саманные кирпичи, чтобы они подсохли со всех сторон.
Считалось, что границы махалли определяются расстоянием, на котором слышен голос муэдзина, созывающего верующих на молитву. Пространство и социальная жизнь здесь были неразделимы: улицы, дворы, чайхана и мечеть формировали единую среду ежедневного общения. Регулярные встречи, совместные обряды и обсуждения (гап) укрепляли чувство локальной принадлежности и взаимной ответственности. Именно эта плотная ткань повседневных практик веками поддерживала устойчивость махалли, ставшей для жителей первым пространством родины и основой коллективной идентичности.
Окрестности махалли в Бухаре Из личного архива Ирины Певневой, 2015 г.
Газопровод как один из узнаваемых элементов махалли
Старейшина (аксакал) и имам выполняли функции неформального самоуправления: решали споры, координировали общие дела, поддерживали соблюдение традиций. Их роль обеспечивала согласованность жизни и формировала ощущение единой «махаллинской семьи».
Большинство бытовых вопросов решалось коллективно — от ухода за детьми до уборки улиц. Дети свободно перемещались по кварталу, находясь под присмотром всей общины. Взаимопомощь считалась нормой: обеспеченные семьи поддерживали нуждающихся, а хашар объединял жителей для ремонта дорог, очистки каналов или помощи соседям со строительством.
«Речь аксакала», автор: Макс Пенсон, 1940-е г.
«Шафат» — право соседнего выкупа — требовал сначала предложить дом родственникам и соседям
Социальный уклад укрепляли неписаные правила. Обычай «шафат» — право соседнего выкупа — требовал при продаже сначала предложить дом родственникам и соседям, что сохраняло стабильность среды. Общественное мнение служило главным регулятором поведения, а появление «чужака» сразу отмечалось жителями, создавая естественную систему безопасности и контроля внутри махалли.
Советский плакат «Борьба за хлопок — дело чести, славы и геройства трудящихся Узбекистана!», 1953 г.
1. «Хлопкороб лёжа на собранном хлопке», автор: Макс Пенсон 1930-е 2. «Выполним в срок хлопкозаготовки», Худ. Мальт С. А., Ташкент, Узбекская ССР 1933 г. 3. «Безтарная перевозка хлопка на арбе» 1930 г.
В начале советского периода предпринимались попытки ослабить махаллю как «пережиток прошлого»: закрывались мечети, вводились новые административные структуры, стимулировалась мобильность населения. Однако разрушить систему не удалось — она была слишком глубоко встроена в повседневную жизнь.
Слева: Советский плакат «Физкультуру и спорт в массы молодёжи!» Справа: «Мальчик позирует на фоне знамени — Готов к труду и обороне!», автор: Макс Пенсон, 1930-е г.
Позже власти изменили стратегию и включили махаллю в официальную вертикаль управления. На её основе создали махаллинские комитеты, формально представлявшие самоуправление, но фактически подчинённые райисполкомам. Аксакал назначался председателем, однако его кандидатура контролировалась партийными органами, что переводило неформальное лидерство в рамки бюрократии.
1. «Ташкент — Салют над ташкентскими курантами», 1940-е г. 2. «Ташкент — Ранее утро на Сквере Революции», 1930-е г. Автор: Макс Пенсон
Несмотря на институциональные изменения, махалля сохранила ключевые функции. Государство взяло на себя часть социальной поддержки, но община продолжала быть посредником между жителями и властью, участвуя в местных кампаниях и поддерживая порядок. Советские инициативы — например, субботники — легко интегрировались в привычные формы коллективной активности.
Серия фотографий Макса Пенсона
«Дети», Узбекская ССР, г. Ташкент, автор: Макс Пенсон
Узбекская ССР, г. Ташкент, автор: Макс Пенсон
В итоге махалля не исчезла, а адаптировалась, вписав советские механизмы в традиционный уклад и сохранив свою устойчивость как социальный институт.
Ильдар Садыков Узбекистан (Ташкент), 2016
После обретения независимости махалля получила официальный статус элемента местного самоуправления. Комитеты стали отвечать за адресную соцпомощь, благоустройство, профилактику правонарушений и взаимодействие с районными администрациями.
Постсоветская махалля стала гибридной структурой: формальный комитет выполняет государственные задачи, а неформальная община — имам, аксакалы, активисты — продолжает поддерживать традиционную взаимопомощь, решать конфликты и организовывать соседей. Эти уровни могут дополнять друг друга или вступать в противоречие.
Фотопроект «Дружба народов», автор: Гуля Маркелова; 1) Узбекистан, 2014, 2)Узбекистан, 2014, 3)Комплекс мавзолеев Шахи-Зинда, Самарканд, Узбекистан, 2013
«Вместе страшная сила», Узбекистан (Ташкент), автор: Ильдар Садыков, 2016 г.
Культурное ядро махалли сохранилось, хотя часть практик перешла в официальные механизмы. Традиционные ценности добрососедства, взаимной поддержки и коллективного участия остаются значимыми, а общинные связи по-прежнему помогают жителям решать бытовые и социальные задачи, компенсируя недостаток государственных услуг в периоды кризисов.
Слева: «Змейкой», справа: «Выход» Узбекистан (Ташкент), автор: Ильдар Садыков, 2016 г.
Узбекский культурный код
Понятие культурного кода
Культурный код — это глубинная символическая структура культуры, система скрытых архетипов и правил, формирующих ценностный и образно-символический каркас общества. В научной традиции его понимают как исторически закрепившийся в коллективном сознании набор смыслов, моделей поведения и национальных представлений, передающихся поколениями. Он действует как «культурное бессознательное» — невидимая матрица, проявляющаяся в реакциях, поступках и способах взаимодействия людей; в семиотике его нередко сравнивают с особым языком или «геном» культуры.
Традиции, фольклор и ремёсла — лишь внешние проявления этой глубинной матрицы. Идентичность возникает на её основе, опираясь на разделяемые символы, но остаётся более гибкой и чувствительной к изменениям, тогда как сам культурный код трансформируется крайне медленно. Именно он задаёт логику появления обрядов, сюжетов и поведенческих моделей, обеспечивая преемственность и устойчивость национальной самобытности.
Структура узбекского культурного кода
«Пророк Аййуб, — да благословит его Аллах, — пришел в Бухару. Ему оказали гостеприимство. Он помолился и испросил (для бухарцев) благословения. Бухарцы в силу благости его молитвы стали гостеприимными и великодушными…»
«Девушка — узбечка с национальным хлебом (лепёшками) на подносе», автор: Макс Пенсон, 1921–1949 гг.
Поведенческие паттерны узбекской культуры сформированы семейно-общинным укладом и основаны на коллективизме, уважении и строгой субординации. Центральными остаются ценность семьи и почитание старших: уважение к пожилым, забота о младших и признание возрастной и социальной иерархии. Это проявляется и в бытовых ситуациях — во время общей трапезы за дастарханом (низким столиком) места распределяет старший по возрасту или статусу.
Важнейшим элементом культурного кода является гостеприимство — готовность принять гостя с максимальной щедростью. Оно восходит к древним представлениям о достоинстве дома и благословении путников: согласно легенде, записанной Наршахи, пророки пожелали бухарцам быть великодушными к странникам. Гостю принято предлагать лучшее, а чайный этикет предписывает наливать чай понемногу, чтобы иметь возможность чаще выражать почтение. Коллективизм, взаимопомощь и этика уважительного общения продолжают оставаться основой узбекского менталитета.
1. «Узбекская ССР — Мальчик на рынке» 2. «Узбекская ССР — Самаркандская обл. — Нарпайский р-н — Колхоз имени Ленина», автор: Ершов Виктор, 1975 г.
Ляган узбекская керамическая посуда, фото из открытых источников
Ляган — большая керамическая тарелка, в которой подают вторые блюда, фрукты, орехи или лепёшки
Разнообразие ляганов, фото из открытых источников
Культурный код проявляется не только в предметах, но и в ритуальных действиях. Так, «келин салом» — поклон невесты семье жениха — выражает уважение и принятие новой родственной связи; «бешик туйи» (укладывание младенца в колыбель) символизирует продолжение рода и сопровождается благопожеланиями. Суннат-туй отмечает вступление мальчика во взрослость, угил-туй — рождение сына, а многочисленные предсвадебные церемонии укрепляют связи между семьями. Через такие действия транслируются базовые смыслы — почитание старших, ценность семьи и преемственность поколений.
Пахта Гул — узбекская посуда с росписью, изображающей цветок хлопка
Хотя в Коране нет прямого запрета на изображение людей или животных, богословская традиция вырабатывает осторожное отношение к фигуративности, чтобы исключить любое уподобление Творцу и появление «священных образов». Поэтому узбекский культурный код унаследовал устойчивую ориентацию на нефигуративные формы — узоры, арабески, эпиграфические композиции. Они позволяли создавать богатую визуальную среду, не нарушая религиозных принципов и сохраняя духовно-эстетический баланс.
1. «Привал», Узбекистан (Ташкент), автор: Привал Ильдар Садыков, 2016 г. 2-3. Бухара, автор: Павел Афанасьев, 2017 г.
Топчан — деревянная койка из досок на козлах с изголовьем
Серия фотографий из «Домашнего альбома» автор: Анзор Бухарский, Узбекистан (Бухара и Ташкент), 2012–2022 гг.
Традиционные узбекские ткани — прежде всего икат (адрас, хан-атлас) с размытым «облачным» рисунком — являются одним из ключевых визуальных символов культуры. Их яркая многослойная палитра исторически служила маркером статуса, возраста и происхождения, что закрепило ткань как знаковый элемент национального стиля.
1. Ткацкий станок для изготовления ковриков; 2. Приготовление основы для ткани из хлопка; 3. Размотка пряжи; 4. Просушка ткани Средняя Азия, конец XIX века. Автор неизвестен
Сюзане, фото из открытых источников
Узбекская ССР — Ташкент, автор: Фридлянд Семён, 1959 г.
Икат — техника окрашивания нитей перед ткачеством, при которой орнамент наносится на нити способом резервирования.
Орнамент вообще играет ключевую семиотическую роль. Узбекистан славится геометрическим и растительным орнаментом, покрывающим ткани, керамику, внутреннее убранство домов и фасады мадрас и мавзолеев. Арабески, каллиграфическая эпиграфика, солярные знаки — все эти элементы образуют визуальный лексикон культурного кода, через который передаются значения благополучия, защиты, священного знания. Так, например, хафтранг считался оберегом, сузани несли защитные узоры, а бирюзово-голубая майолика символизировала небесную чистоту.
Экспозиция выставки «Дорога в Самарканд, цвета и великолепие Узбекистана» в Институте арабского мира
Фото из открытых источников
Мозаика
Самарканд
Фрагмент керамической мозаики XVI–XVII вв. Музей Архитектуры в Бухаре
В мастерской (фото из личного архива Юлии Шереметовой)
«Вакиль Исаев.Старейший узбекский народный художник», Узбекская ССР, г. Ташкент, автор: Макс Пенсон, (1930 — 1949),
Развитые веками ремёсла — резьба по дереву, керамика, ковроткачество, золотошвейное и вышивальное искусство — сохранили богатые наборы природных и геометрических мотивов. Цветочные композиции, виноградные лозы, миндалевидные буты, а также строгие ритмы резных колонн айванов (веранд) передают представления о гармонии, устойчивости и благополучии.
«Празднование открытия Большого Ферганского канала», Узбекская ССР, Фергана, автор: Шайхет Аркадий, 1939 г.
Музыкально-танцевальные практики раскрывают динамическую сторону узбекского культурного кода. Макомы — сложные вокально-инструментальные циклы — формируют высокую традицию, где Шашмаком, включённый в список нематериального наследия ЮНЕСКО, занимает центральное место. Он сохраняет мелодические и эмоциональные модели, характерные для региональной музыкальной культуры.
Традиционные инструменты усиливают этот звуковой слой: карнай придаёт торжественность, дойра формирует ритм, рубаб задаёт мягкую звуковую основу, а двухструнный дутар ассоциируется с лирическими жанрами.
Фрагменты из Хорезмского национального танца «Лазги»
Пластика рук, лепестковые движения и мимика. Фрагменты из видео узбекского национального танцевального ансамбля «Poppuri» и «Sabo».
Танцевальная традиция подчёркивает телесность и образность: пластика рук, «лепестковые» движения пальцев, ритмическая работа корпуса и мимика образуют выразительный язык, различающийся по школам Бухары, Ферганы и Хорезма. Особое место занимает хорезмский танец «лазги» — стремительный и эмоциональный, основанный на природных образах и передающий чувство радости и энергии. Он сохраняется как одна из наиболее ярких форм сценического и народного самовыражения.
Устойчивость и адаптация
Современная глобализация приводит к частичному размыванию локальных культурных кодов: молодёжь всё чаще ориентируется на массовую культуру, сокращается использование традиционных обращений, унифицируется повседневный стиль, ослабевает знание обычаев. Однако параллельно растёт противоположный тренд — стремление сохранить идентичность через возвращение к корням. В Узбекистане активно поддерживаются национальные праздники, реставрируются памятники, развивается ремесленное производство, а этнические мотивы становятся важной частью актуального дизайна и моды.
Особенно заметно это в сфере креативных индустрий: культурная аутентичность рассматривается как конкурентное преимущество. Узбекский икат пережил международный подъем — его включали в коллекции Oscar de la Renta, Gucci, Dries Van Noten и Ralph Lauren; позднее появились прямые коллаборации западных брендов с узбекскими мастерами. Параллельно формируются локальные бренды, использующие национальные узоры и визуальные коды как основу собственной идентичности.
В условиях глобализации культурный код Узбекистана одновременно испытывает давление унификации и отвечает активизацией своих уникальных черт. Баланс между сохранением аутентичности и адаптацией к современности требует защиты традиций (включая патентование уникальных дизайнов, как в случае с икатом), культурного просвещения молодёжи и параллельного внедрения символов и мотивов в новые медиа — цифровое искусство, поп-культуру, уличную моду. Такая стратегия позволяет культурному коду оставаться «живым» и превращает самобытность в ресурс развития в глобальном мире.
Прототип
1\ Институт арабского мира (Institut du Monde Arabe, Paris)
2\ Еврейский музей в Берлине (Jewish Museum Berlin)
3\ Еврейский музей и центр толерантности в Москве
4\ Интеркультурный музей в Осло (Interkulturelt Museum, Oslo)
5\ Китайский австралийский музей в Мельбурне (Chinese Australian Museum, Melbourne)
6\ Музей и общество Азии в Нью-Йорке (Asia Society and Museum, New York)
Институт арабского мира (Institut du Monde Arabe, Paris)
Интерьеры института арабского мира (Institut du Monde Arabe, Paris)
Некоторые центры используют стратегию выразительного контраста, где здание становится самостоятельным символом культурного кода. Институт арабского мира в Париже строится на модернистском объёме с технологичной машрабией: механические диафрагмы фильтруют свет, превращая традиционный узор в high-tech и формируя визуальный диалог между исламской эстетикой и западной инженерией. Еврейский музей в Берлине выбирает противоположный эмоциональный регистр: зигзагообразная форма, вертикальные пустоты и щелевые разрезы создают архитектурную метафору разрыва и утраты. Здесь взаимодействие со средой основано на драматическом контрасте, подчёркивающем болезненные исторические смыслы.
Еврейский музей в Берлине (Jewish Museum Berlin) в существующей среде
Интерьеры Еврейского музей в Берлине
Мягкую интеграцию демонстрируют проекты, использующие адаптивное повторное использование. Московский еврейский музей работает внутри конструктивистского гаража Мельникова: исторический объём сохранён почти полностью, а современные элементы встроены автономно, создавая диалог авангарда и актуальной архитектуры. Интеркультурный музей в Осло и Chinese Australian Museum в Мельбурне также действуют через reuse: бывшая полицейская станция и старый склад превращены в музейные пространства с минимальными вмешательствами. Здесь происходит именно интеграция — архитектура не пытается выделиться, а аккуратно вплетается в существующую ткань города
Еврейский музей и центр толерантности в Москве
Интерьеры Еврейского музея и центра толерантности в Москве
Интеркультурный музей в Осло (Interkulturelt Museum, Oslo)
Интеркультурный музей в Осло: интерьер и социальное взимодействие
Отдельную группу составляют музеи, работающие почти без архитектурных акцентов, что можно определить как стратегию ассимиляции. В Осло и Мельбурне здание остаётся нейтральным контейнером, а культурный код раскрывается через экспозиции, сценарии использования и работу с локальными сообществами. Пространство становится фоном, где идентичность проявляется через рассказы, программы и взаимодействие с жителями.
Китайский австралийский музей в Мельбурне
Asia Society в Нью-Йорке представляет стратегию деликатного контекстуального модернизма: фасад, вписанный в Парк-авеню, сохраняет масштаб и материал городской застройки, а лёгкие ассоциативные элементы (камень тёплого оттенка, крупное полукруглое окно) создают едва заметный «азиатский акцент». Позднее добавленный стеклянный атриум усилил связь здания с улицей, демонстрируя открытость без прямой стилизации.
Музей и общество Азии в Нью-Йорке
Музей и общество Азии в Нью-Йорке: инерьеры
Махкамова С. К. К истории ткачества в Средней Азии. — Ташкент: Фан, 1983.
Кустарные промыслы в быту народов Узбекистана XIX–XX вв. — Ташкент: Фан, 1986.
Атамуратова М. М. Ускользающая красота: икат в современной моде // Этнодиалоги. — 2019. — № 2 (58). — С. 187–192.
Ишанходжаева З. Р. Репрессивная политика советской власти и культура Узбекистана: трагедия выживания (1925–1953 гг.). — Ташкент: Тафаккур, 2011.
Джуманиязов Т. Культура Узбекистана. — Ташкент: 2020.
Корольчук Р. С. Охрана материальных объектов культурного наследия как способ защиты национального культурного кода // Общество: философия, история, культура. — 2025. — № 8. — С. 272–281.
Пашкова Н. И. Культурный код — символический язык культуры // Язык и культура (Новосибирск). — 2012. — № 3. — С. 167–171.
Гущина О. М. Влияние культурных ценностей на формирование бренд-идентичности: методологический дискурс маркетинговых стратегий // Секция 22 «Современные проблемы искусствоведения и дизайна в…». — С. 4049.
Овруцкий А. В. Социальные аспекты национального бренда (на примере бренда Азербайджанской Республики) // Социодинамика. — 2021. — № 2. — С. 27–37.
Курамшина Ю. В., Самигулина Е. О. Этнические мотивы в советской моде 1960–1970-х годов // МедиаVектор. — 2024. — № 10. — С. 70–75.
Абдуллаева Ш. К. Традиции в движении: узбекский икат на пути от сохранения к глобальному признанию // Журнал гуманитарных и естественных наук. — 2025. — Т. 1, № 23 (1). — С. 233–240.
Торебаев Б. П. и др. Ткацкое производство Средней Азии: от архаики к современности. — Ташкент: 2023.
До революционный Узбекистан в цветных фотографиях Прокудина-Горского (1907–1911 гг.) // Fishki.net. — URL: https://fishki.net/3488193-dorevoljucionnyj-uzbekistan-v-cvetnyh-fotografijah-prokudina-gorskogo-1907-1911-godov.html
Архивные фото СССР. Узбекистан // VK.com — URL: https://vk.com/photo-76843858_456242612
Производство и торговля хлопком в Средней Азии (1872 год) // Культурология.ру — URL: https://kulturologia.ru/blogs/120416/29122/
Фотографии Анри Картье-Брессона из Советского Союза 1954 года // FotoTips.ru — URL: https://fototips.ru/art/25-kadrov-anri-karte-bressona-iz-sovetskogo-soyuza-1954-goda/
Камаль ад-Дин Бехзад — легенда исламской миниатюры // Islamosfera.ru — URL: http://islamosfera.ru/kamal-ad-din-bexzad-legenda-islamskoj-miniatyury/
Музеи и ремесленные центры Узбекистана // Advantour — URL: https://www.advantour.com/uzbekistan/museums.htm
Институт арабского мира. URL: https://cbstyle.ru/articles/institut-arabskogo-mira/ (дата обращения: 25.11.2025)
High-Tech for Cultural Exchange — Institut du Monde Arabe in Paris (1987). URL: https://www.detail.de/ (дата обращения: 25.11.2025)
Еврейский музей в Берлине, Архитектор Даниель Либескинд. URL: https://muzei-mira.com/evrejskij-muzej-v-berline/ (дата обращения: 25.11.2025)
AD Classics: Jewish Museum, Berlin / Studio Libeskind | ArchDaily. URL: https://www.archdaily.com/ (дата обращения: 25.11.2025)
Еврейский музей и центр толерантности. URL: https://nowadaysoffice.com/project/jewish-museum/ (дата обращения: 25.11.2025)
Intercultural Museum — Wikipedia. URL: https://en.wikipedia.org/wiki/Intercultural_Museum (дата обращения: 25.11.2025)
Intercultural Museum. URL: https://www.oslomuseum.no/ (дата обращения: 25.11.2025)
Китайский музей (Мельбурн) — Википедия. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Китайский_музей_(Мельбурн) (дата обращения: 25.11.2025)
Музей Общества Азии (Asia Society) в Нью-Йорке — ВСЕ‣50. URL: https://bce50.com/asia-society-museum/ (дата обращения: 25.11.2025)
Asia Society — studioSTIGSGAARD. URL: https://www.studiostigsgaard.com/asia-society (дата обращения: 25.11.2025)
How Russia Created a Jewish Museum and Tolerance Center. URL: https://forward.com/news/443040/how-russia-created-a-jewish-museum/ (дата обращения: 25.11.2025)
M1key. Uzbekistan: photography and historical notes. URL: https://www.m1key.me/photography/uzbekistan/#15
Perisher-13. Фотографии Узбекистана. URL: https://perisher-13.livejournal.com/73646.html
Dzen. Фотоматериалы о цыганах в Узбекистане. URL: https://dzen.ru/a/XYyGlTXKMQCxdeiW?utm_medium=organic&utm_source=yandexsmartcamera
Dzen. Материал о хаммаме. URL: https://dzen.ru/a/Xvw4ovaAlzuLMoDN
Russia.ru. Материал о здании хаммама на выставке «Рождение масштаба». URL: https://russia.ru/news/zdanie-v-kotorom-vsegda-bylo-26-xammom-na-vystavke-rozdenie-masstaba?utm_source=yandex.ru&utm_medium=organic&utm_campaign=yandex.ru&utm_referrer=yandex.ru
IQmena. Публикация о материалах по Узбекистану. URL: https://iqmena.livejournal.com/309539.html
Bukharsky Album by Anzor Bukharsky. Фотоальбом. URL: https://front.photo/bukharsky_album
VisualHistory. Фотоархив. URL: https://visualhistory.livejournal.com/714757.html
Dzen. Материал о сюзане. URL: https://dzen.ru/a/XtokXj6v2AcQ-Nr1
Photo-Element. Анзор Бухарский: фото «Цыгане». URL: http://art.photo-element.ru/pics/expo/gipsy/index.html#2
Russia in Photo. Фото Макса Пенсока и Вакиля Исаева. URL: https://russiainphoto.ru/photos/115398/?utm_medium=organic&utm_source=yandexsmartcamera
Unsplash. Дмитрий Ефимов — фотопортфолио. URL: https://unsplash.com/@deeurbn? utm_content=creditCopyText& utm_medium=referral& utm_source=unsplash
Unsplash. Farkhod Saydullaev — фотопортфолио. URL: https://unsplash.com/@farkhod? utm_content=creditCopyText& utm_medium=referral& utm_source=unsplash
Unsplash. Abdul Raaz — фотопортфолио. URL: https://unsplash.com/@raazstories? utm_content=creditCopyText& utm_medium=referral& utm_source=unsplash
Unsplash. Evgeny Matveev — коллекция фотографий Узбекистана. URL: https://unsplash.com/collections/vsNW8o49VnE/uzbekistan
Dzen. Старые фотографии. URL: https://dzen.ru/a/Ya0pqIS0ZBF55PYm
Dzen. Цветные советские фотографии. URL: https://dzen.ru/a/Z3-aonsyb0QHl6Cp?utm_medium=organic&utm_source=yandexsmartcamera
Dzen. Современные фотографии. URL: https://dzen.ru/a/Y6w-3DE_1HN7Y_KQ
Aksia Travel. Фото и материалы о современном Узбекистане. URL: https://aksia-travel.ru/8-prichin-posetit-uzbekistan-pochemu-eta-strana-pokorit-vashe-ser
