«Ёж» и «Чиж»: конструирование визуального мира ребенка
Концепция
Ленинградские журналы «Ёж» и «Чиж» представляют уникальный пример системного проектирования визуальной среды для детей. В отличие от современной коммерческой иллюстрации, эти издания реализовывали последовательную педагогическую программу средствами художественного языка. Изучение их визуальной стратегии позволяет понять механизмы формирования детского восприятия в переходный период от авангарда к соцреализму.
1. Журнал «Ёж» 1929 год, № 6. Обложка рис. В. Лебедева 2. Журнал «Чиж» 1930 год, № 3. Художник не указан
В исследовании используются прежде всего оригинальные выпуски журналов 1928–1937 годов. Особое внимание уделяется работам ключевых художников — Владимира Лебедева, Юрия Васнецова, Евгения Чарушина, Николая Тырсы. Отбор визуального материала проводится по трем критериям: репрезентативность для стиля журнала, художественная новаторство и отражение редакционной политики.
Журнал «Чиж» 1931 год, № 1. ПУШНЫЕ ЗВЕРИ рис. Е. Чарушина
Структура исследования выстроена по хронологически-тематическому принципу. Первая глава посвящена организационным и концептуальным основам проекта. Последующие разделы анализируют специфику визуальных решений для разных возрастных групп. Завершающая часть рассматривает трансформацию подхода в условиях изменения культурной политики конца 1930-х.
Основой исследования стали архивные документы редакции, мемуары участников проекта и научные работы по истории детской книги.
Исследование отвечает на вопрос: какими средствами визуальный язык журналов формировал нового читателя? Гипотеза заключается в том, что «Ёж» и «Чиж» создавали не просто иллюстрации, а целостную систему визуального воспитания, где художественные приемы становились инструментом педагогического воздействия.
Глава 1. Рождение «Ежа» и «Чижа»: за кулисами детского журнала
После революции 1917 года детская литература оказалась в центре идеологических баталий. Русское революционное агитационно-массовое искусство первых послеоктябрьских лет представляло собой уникальный феномен — сочетание художественной новизны, искренней социальной ангажированности и утопической ментальности. Если дореволюционные издания избегали политики, то новая власть рассматривала детскую книгу как мощный инструмент формирования сознания. Критик Л. Кормчий в статье «Забытое оружие» провозглашал детскую книгу важным орудием воспитания, что определяло особое отношение к детской периодике — ей отводилась роль не просто развлечения, а инструмента воспитания гражданина первого в мире государства рабочих и крестьян.
1. Журнал «Воробей» 1923 год, № 1. Художник не указан 2. Журнал «Воробей» 1924 год, № 6. Художник не указан
Инициатива развития детской периодики в Ленинграде принадлежала группе литераторов во главе с Самуилом Маршаком. Еще в 1923 году ими был создан журнал «Воробей», позже переименованный в «Нового Робинзона», который стал настоящим явлением в детской периодике. Маршаку удалось собрать под своим руководством самых талантливых литераторов времени — Виталия Бианки, Евгению Данько, Осипа Мандельштама, Бориса Житкова, Корнея Чуковского, Евгения Шварца, Бориса Пастернака и многих других. Художники-иллюстраторы сознательно разрабатывали язык новых художественных форм, чтобы выразить им новое жизненное содержание, революцию духа и быта.
1. Журнал «Новый Робинзон» 1924 год, № 8. Художник не указан 2. Журнал «Новый Робинзон» 1925 год, № 4. Обложка рис. Н. Лапшина
Однако к 1925 году журнал стал объектом жесткой критики со стороны пролетарских писателей. Игра в пересоздание мира инфантилов-авангардистов кончилась достаточно плачевно для них, когда их одновременно радикальные и разболтанные правила стали мешать сходной, но более упорядоченной большой игре партийного руководства. Рапповцы обвиняли издание в отрыве от пионерской жизни и создании искусственной атмосферы, что в итоге привело к закрытию «Нового Робинзона». Его преемник «Красный галстук» не смог достичь того же уровня качества и через год прекратил существование.
1. Журнал «Красный галстук» 1925 год, № 5-6. Художник не указан 2. Журнал «Красный галстук» 1925 год, № 3-4
Во многом наследуя традицию «Нового Робинзона», в 1928 году был основан ленинградский журнал «Ёж», ставший результатом творческого союза молодых, но уже проявивших себя литераторов Николая Олейникова и Евгения Шварца. Значительную роль в формировании концепции издания играл Самуил Маршак, выступавший в качестве консультанта и идейного вдохновителя. Оформлением занимались ленинградские художники: Владимир Конашевич, Алексей Пахомов, Владимир Лебедев и другие, которые использовали формальные инновации — поиски визуальной поэтики, адекватной в социально-психологическом отношении революционной ментальности.
1. Журнал «Ёж» 1928 год, № 1. Художник не указан 1. Журнал «Ёж» 1928 год, № 2. Обложка рис. А. Пахомова
Два года спустя, в 1930-м, в качестве приложения к «Ежу» появился журнал «Чиж», вскоре ставший самостоятельным изданием. Эта издательская пара, чьи названия расшифровывались как «Ежемесячный журнал» и «Чрезвычайно интересный журнал», образовала целостную систему, ориентированную на разные возрастные группы юных читателей. «Ёж» публиковал материалы для пионерской аудитории, в то время как «Чиж» ориентировался на дошкольников. Для многих талантливых писателей детские журналы стали единственной возможностью публиковаться в то сложное время, своеобразным уходом в детство, в игру, в легкие и маленькие формы, в моделирование мира «понарошку».
1. Журнал «Чиж» 1930 год, № 7-8. Обложка рис. Ю. Васнецова 2. Журнал «Чиж» 1930 год, № 3. Обложка рис. Н. Тырсы
Редакция Детгиза стала уникальным творческим пространством, где царила особая атмосфера. Вся передовая литературно-художественная деятельность в детских издательствах 1920-х — начала 1930-х годов была своего рода разросшейся обериутской игрой. Стены редакции буквально сотрясались от взрывов хохота и остроумных шуток. Посетители, проведшие здесь несколько часов, выходили на улицу в состоянии, близком к головокружению от непрерывного смеха. Эта творческая энергия находила прямое отражение на страницах изданий, где высокий художественный уровень органично сочетался с игровым началом, а дидактическая составляющая никогда не перерастала в прямолинейную пропаганду.
Художник не указан
Эволюция содержания журналов четко отражала изменения государственной культурной политики. Детская книга оставалась последним оплотом, где в сниженном и обрывочном виде до начала 1930-х годов сохранялись тропы и тропинки, элементы и рудименты классической авангардно-конструктивистской эстетики. Весь период существования «Ежа» и «Чижа» (1928-1941) можно разделить на четыре этапа. Первый период (1928-1929) характеризовался художественным экспериментом, второй (1929-1933) — усилением идеологической составляющей, третий (1933-1937) — доминированием пропагандистских тем, четвертый (1938-1941) — постепенным угасанием после разгрома редакции. Каждый из этих этапов отражал сложный диалог между творческой свободой и идеологическим контролем.
Глава 2. Визуальные стратегии «Ежа»: формирование критического мышления
Художники-новаторы — Владимир Конашевич, Алексей Пахомов, Владимир Лебедев, Николай Тырса, Юрий Васнецов, Валентин Курдов, Николай Радлов, Евгений Чарушин и другие — создавали графику, которая не развлекала, а провоцировала мысль. Через гротеск, минимализм и сложные композиционные решения они учили подростков аналитическому восприятию действительности, превращая каждый разворот в интеллектуальное упражнение.
Журнал «Ёж» 1928 год, № 11, стр. 26-27. ЗНАКИ ПРЕПИНАНИЯ. Стихи С. Маршака, рис. В. Лебедева
Художественное оформление «Ежа» стало практическим воплощением идей конструктивизма в детской книге. Художники разработали систему визуальных принципов, где на первый план выходили функциональность и ясность. Иллюстрации отличались лаконичностью форм, выразительным силуэтом и сознательным отказом от избыточной декоративности. Такой подход воспитывал в читателе эстетический вкус и умение видеть суть за внешней формой. Композиции строились на контрастах — крупные планы соседствовали с панорамными сценами, что развивало пространственное мышление.
Журнал «Ёж» 1930 год, № 17 и 18. Обложка рис. В. Лебедева
Журнал «Ёж» 1931 год, № 17, стр. 10-11. ПИОНЕРЫ У ЕДИНОЛИЧНИКА, рис. А. Пахомова
1. Журнал «Ёж» 1930 год, № 8. Обложка рис. Е. Сафонова 2. Журнал «Ёж» 1931 год, № 23 и 24. Обложка рис. Е. Чарушина
Типографика в «Еже» стала самостоятельным средством художественной выразительности. Шрифтовые композиции активно взаимодействовали с иллюстрациями, создавая единое визуальное поле. Художники экспериментировали с кеглем, начертанием, расположением текста, превращая его в графический элемент. Особое внимание уделялось ритмической организации текстовых блоков — они могли создавать ощущение движения, статичности или напряженности в зависимости от содержания. Такой подход не только развивал визуальную грамотность читателей, но и учил их воспринимать текст как целостный образ — навык, особенно важный в эпоху становления нового визуального языка.
Журнал «Ёж» 1929 год, № 10, стр. 21. Художник не указан.
1. Журнал «Ёж» 1930 год, № 8, стр. 27. ДАЛЕКИЕ ДИКОВИНКИ Лесник, рис. Ю. Васнецова 2. Журнал «Ёж» 1931 год, № 18. Художник не указан.
Особенностью подхода художников «Ежа» было индивидуальное проектирование каждого разворота в зависимости от содержания и педагогической задачи. Каждый разворот создавался как уникальное художественное произведение с собственной композиционной логикой. Верстка текстовых блоков тщательно продумывалась — они могли обтекать иллюстрацию, располагаться по диагонали, создавая динамику, или формировать строгие геометрические структуры. Такое разнообразие подходов к верстке учило читателя гибкости восприятия и умению работать с разными типами визуальной информации.
Журнал «Ёж» 1932 год, № 1, стр. 14-15. ОХОТНИК-РАЗВЕДЧИК. В. Бианки. Рис. В. Курдова, Ю. Васнецова и Е. Чарушина
Журнал «Ёж» 1930 год, № 4, стр. 20-21. ВЕЛИКАН и КАРЛИН М. Ильин, рис. Н. Л.
Журнал «Ёж» 1928 год, № 4, стр. 16-17. ТОВАРИЩ ЕЖ. Стенгазета «ЕЖА», рис. В. Гринберга, Г. Левина, Н. Полозова и А. Порет
Педагогический потенциал визуальных стратегий «Ежа» особенно ярко проявился в оформлении научно-популярных рубрик. Художники-графики разрабатывали сложные инфографические схемы, где абстрактные понятия обретали зримые формы. Механизмы, физические процессы, химические реакции изображались через систему понятных визуальных метафор. Каждая схема проектировалась индивидуально — в одних случаях текст становился частью изображения, в других — создавал контрапункт визуальному ряду. Этот метод не просто упрощал сложный материал — он формировал системное мышление, учил выявлять причинно-следственные связи и структурные закономерности. Через визуальный язык подросток получал инструмент для познания мира во всей его сложности и противоречивости.
Журнал «Ёж» 1931 год, № 19 и 20, стр. 19-20. ДАЛЕКИЙ ЗВУК М. Иеского, рис. А. Налетова
Ярким примером визуальной стратегии «Ежа» стали «Удивительные приключения Макара Свирепого». Под этим псевдонимом скрывался Николай Макарович Олейников — один из ключевых создателей журнала, писатель и поэт. Эти истории, оформленные в лубочном стиле, представляли собой забавные сценки, где через гротеск и стилизацию передавались важные социальные и бытовые наблюдения. Художники, работавшие над визуальным воплощением этих историй, сознательно использовали упрощенное пространство и условность персонажей.
Журнал «Ёж» 1928 год, № 11, стр. 8. Художник не указан.
Через внешнюю простоту и юмор доносились сложные идеи — критическое отношение к бюрократизму, высмеивание человеческих пороков, ирония над бытовыми ситуациями. Художники создавали запоминающиеся типажи, где каждый персонаж представлял определенную социальную роль или человеческое качество. Этот подход позволял говорить с подростками на сложные темы доступным языком, развивая в них способность к сатирическому осмыслению действительности. Лубочная форма, с одной стороны, отсылала к народной традиции, с другой — становилась площадкой для художественных экспериментов.
Журнал «Ёж» 1931 год, № 14, стр. 20-21. МАКАР СВИРЕПЫЙ В АМЕРИКЕ рис. Б Антоновского
1. Журнал «Ёж» 1933 год, № 17 и 18, стр. 10. ПРИКЛЮЧЕНИЯ МАКАРА СВИРЕПОГО рис. Б. Антоновского 2. Журнал «Ёж» 1930 год, № 13, стр. 22. НОВЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ МАКАРА СВИРЕПОГО рис. А. Успенского
Значительное место в визуальной стратегии «Ежа» занимала фотография, выполнявшая как познавательную, так и идеологическую функции. Фотоматериалы существенно расширяли кругозор подростка, позволяя ему увидеть жизнь людей в других странах, познакомиться с обликом экзотических животных, запечатлеть различные природные явления или увидеть портреты известных исторических личностей. Этот визуальный ряд работал на создание целостной картины мира, выходящей за рамки повседневного советского опыта. Одновременно фотография создавала эффект достоверности и документальности, придавая материалам журнала ощущение реальности и фактической точности.
1. Журнал «Ёж» 1932 год, № 7 и 8, стр. 1 2. Журнал «Ёж» 1929 год, № 5, стр. 28
Журнал «Ёж» 1931 год, № 17, стр. 10-11. ФОТОАППАРАТ В ТОЛМАЧЕВЕ. Фото Л. Патлиса
В начале 1930-х годов визуальная стратегия «Ежа» претерпела значительные изменения. На страницах журнала появилось множество материалов на индустриальные и производственные темы, где познавательная функция органично сочеталась с агитационной составляющей. Художники разработали особый визуальный язык для изображения промышленных объектов — упрощенные формы, динамичные ракурсы, контрастные цветовые решения. Эти материалы, созданные талантливыми авторами, были увлекательны и понятны читателю, несмотря на сложность тематики. Темы прогресса и индустрии нашли отражение и в иллюстративных материалах — на обложках все чаще появлялись изображения заводов, пашен, исторических батальных сцен.
Журнал «Ёж» 1931 год, № 17. Обложка рис. справа Л. Капустина, рис. слева Л. Каменской
1. Журнал «Ёж» 1932 год, № 19-20. Художник не указан 2. Журнал «Ёж» 1930 год, № 24. Художник не указан
Эволюция визуального языка «Ежа» особенно наглядно прослеживается в изменении подхода к оформлению обложек и внутренних разворотов. Если в ранних номерах обложки представляли самостоятельную художественную ценность, отличались образностью и метафоричностью, то к 1935 году они становятся сугубо формальными, идеологически выверенными. Исчезает непосредственность и лёгкость иллюстраций, уступая место прямолинейности. Создается устойчивое впечатление, что с утратой мягкого, ироничного тона, столь характерного для первых лет издания, журнал в целом стал менее жизнерадостным и более дидактичным.
1. Журнал «Ёж» 1929 год, № 7. Обложка рис. А. Успенского 2. Журнал «Ёж» 1934 год, № 6. Обложка рис. В. Тамби
1. Журнал «Ёж» 1935 год, № 11. Обложка рис. Г. Шевякова 2. Журнал «Ёж» 1935 год, № 12. Художник не указан
Внутреннее содержание журнала претерпевает схожие изменения. Развороты теряют прежнюю динамику и творческую свободу, их композиция становится статичной и предсказуемой. Исчезает органичная связь текста и иллюстрации, которая ранее рождала единый визуально-смысловой образ. Верстка упрощается, выстраиваясь по строгим, часто симметричным схемам. На смену жанровым сценкам из повседневной жизни, полным наблюдательности и юмора, приходят изображения политической деятельности.
Журнал «Ёж» 1935 год, № 2 , стр. 2-5
Глава 3. Художественный язык «Чижа»: основы визуального восприятия
Если «Ёж» обращался к критическому мышлению подростков, то «Чиж» решал фундаментальную задачу — формировал первичные навыки визуального восприятия у дошкольников. Художники журнала создавали особый графический язык, где цвет, форма и композиция становились инструментами развития сенсорного интеллекта и эмоционального мира ребенка.
Журнал «Чиж» 1930 год, № 5, стр. 4-5. СТАДИОН рис. П. Новикова
Журнал «Чиж» 1930 год, № 12, стр. 8-9. Художник не указан
Визуальная стратегия «Чижа» принципиально отличалась от подхода «Ежа» ориентацией на психологию детского восприятия. Поскольку журнал был ориентирован на дошкольников, только начинающих познавать мир, иллюстрация здесь имела такой же вес, как и текст, а иногда целые развороты посвящались исключительно картинке. В отличие от «Ежа», где текст сохранял первостепенное значение, в «Чиже» было значительно больше цветных разворотов и иллюстраций. Каждый разворот представлял собой уникальное художественное произведение, где текст и изображение умело сочетались, создавая неповторимую визуальную среду.
Журнал «Чиж» 1930 год, № 12, стр. 12-13. Художник не указан
Журнал «Чиж» 1930 год, № 7-8, стр 4-5. КАК ЛЮДИ ЛЕТАЛИ РАНЬШЕ И КАК ЛЮДИ ЛЕТАЮТ ТЕПЕРЬ, рис. В Тамби
Журнал «Чиж» 1930 год, № 5, стр. 8-9. СТАРАЯ ДЕРЕВНЯ В КОЛХОЗ, рис. В. Тамби
Художники разрабатывали систему образов, основанную на ясности форм. Их иллюстрации отличались отсутствием сложных перспективных построений, что соответствовало особенностям зрительного восприятия ребенка 3-7 лет. Уникальность подхода заключалась в том, что каждый разворот был неповторимым, что позволяло удерживать интерес и концентрацию детей на протяжении всего журнала. Стихи, сказки, загадки, обучающие инструкции — все приобретало дружелюбный характер благодаря иллюстрациям. Журнал действительно разговаривал с детьми на одном языке, становясь лучшим другом и проводником в окружающий их мир.
1. Журнал «Чиж» 1931 год, № 2, стр. 17. КУР, рис. М. Разулевича 2. Журнал «Чиж» 1931 год, № 5, обложка. Художник не указан.
Журнал «Чиж» 1931 год, № 3, стр. 10-11. ТРЕТИЙ ГОД ПЯТИЛЕТКИ. Художник не указан.
Журнал «Чиж» 1931 год, № 3, стр. 8-9. ДЕНЬ НА КРЕЙСЕРЕ. Текст Ф. Смирнова, рис. Б. Эрбштейна
Журнал «Чиж» 1931 год, № 5, стр. 16. ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЕ ЦВЕТЫ, рис. К. Думаревской КУР, стр. 17. Художник не указан.
Иллюстрации в «Чиже» выполняли важнейшую педагогическую функцию — они способствовали усвоению текста, лучшему запоминанию, развивали логику и смекалку через загадки, помогали воображению представлять сказочные сюжеты. Обучающие иллюстрации делали сложные понятия доступными, а тактильные образы Чарушина — с их осязаемой фактурой шерстки и перьев — позволяли детям сенсорно воспринимать окружающий мир. Звери Евгения Чарушина действительно оживали на страницах журнала — дети могли не только увидеть, но и практически ощутить их характер, что воспитывало интерес к природе и любопытство к обитателям планеты.
Журнал «Чиж» 1930 год, № 12, стр. 6-7. ПТЕНЦЫ, рис. Е. Чарушина
1. Журнал «Чиж» 1932 год, № 4-5. Обложка рис. Е. Чарушина 2. Журнал «Чиж» 1932 год, № 7-8. КАК ВЫСЕЛЯЛИ ВОРОНУ, рассказ ребят 3 очага, рис. Е. Чарушина
Цветовая палитра «Чижа» стала мощным педагогическим инструментом. В отличие от «Ежа», где преобладали контрастные сочетания, в журнале для малышей использовались чистые, но не агрессивные цвета. Особое внимание уделялось равномерности цветовых пятен — это помогало ребенку легче идентифицировать объекты. Красный, желтый, синий и зеленый становились не просто декоративными элементами, а средствами обучения цветоразличению. Типографика решала особые задачи обучения чтению — шрифты выбирались максимально простые и четкие, текст разбивался на короткие строки, а авторский леттеринг мягко подводили ребенка от картинки к тексту.
Журнал «Чиж» 1930 год, № 3, стр 12-13. Стихи С. Маршака, рис. М. Штерн
Журнал «Чиж» 1930 год, № 3, стр. 8-9. НАРОДЫ СССР рис. Э. Кондиайн
Журнал «Чиж» 1930 год, № 1, стр16-17. ШКОЛА «ЧИЖА». М. Ильина, рис. М. Разулевича. ЗАГАДКИ. В. Ильиной, рис. М. Штерн.
Журнал «Чиж» 1930 год, № 6, стр. 4-5. НА РЕКЕ, Я. Миллера, рис. В. Ермолавой
Журнал «Чиж» 1930 год, № 11, стр. 12-13. ШКОЛА, рис. А. Блэка
Художественные приемы в «Чиже» часто строились на принципе игры. Разрабатывались интерактивные элементы — лабиринты, находилки, задания на сравнение картинок. Эти упражнения развивали внимание, логику, зрительную память. Однако к 1935 году в журнале начали происходить заметные изменения — уходила непосредственность и образность иллюстраций, исчезал мягкий, ироничный тон. Развороты становились более формальными, нарушалась органичная связь текста и иллюстрации, верстка приобретала статичный характер. Место ярких иллюстраций начал занимать текст, а визуальный ряд утрачивал свою первоначальную жизнерадостность. Журнал постепенно терял то самое качество, которое делало его лучшим другом ребенка — способность говорить на одном языке и пробуждать любопытство к каждому развороту.
Журнал «Чиж» 1935 год, № 11, стр. 0-4. В ОКТЯБРЬСКУЮ НОЧЬ, текст Н. Олейников, художник не указан ПОЧЕМУ МАМУ ПРОЗВАЛИ ГРИШЕЙ, стр. 5-7, стихи Н. Дилакторская, рис. В. Курдова
Глава 4. Трансформация визуальной политики в конце 1930-х
Конец 1930-х годов стал временем радикальной трансформации не только визуального языка детских журналов, но и самой концепции детской книги в СССР. Политические репрессии и идеологический контроль уничтожили уникальную творческую лабораторию, превратив экспериментальное искусство в инструмент государственной пропаганды, что в конечном итоге определило судьбу всего советского книгоиздания для детей.
Н. Олейников. Вторая половина 30-х годов
Переломным моментом в истории ленинградской детской периодики стал 1937 год — время массовых репрессий, напрямую затронувших редакционный коллектив. Арест Николая Олейникова в ноябре 1937 года и последующие репрессии против других сотрудников Детгиза разрушили творческое ядро журнала. Редакцию покинули ключевые художники-новаторы — Владимир Лебедев был отстранен от руководства художественной частью, Алексей Порет и Юрий Васнецов значительно сократили свое участие. На смену им пришли художники, работавшие в парадигме социалистического реализма, чей визуальный язык отличался большей стандартизацией и идеологической выверенностью. Прекращение существования «Ежа» в 1935 году и «Чижа» в 1941 году символизировало окончание эпохи экспериментов в советской детской периодике.
Вывод
Несмотря на относительно короткий период существования, «Ёж» и «Чиж» оставили глубокий след в истории отечественной визуальной культуры. Их наследие демонстрирует, что детская иллюстрация может быть не просто украшением текста, а полноценным языком, способным формировать сложные интеллектуальные навыки и эстетическое сознание. Разработанные художниками принципы — связь иллюстрации и текста, динамичные композиции, индивидуальный подход к разворотам — продолжали жить в советской детской книге последующих десятилетий, хотя и в измененном, лишенном первоначальной смелости виде.
Журнал «Чиж» 1934 год, № 3, стр. 6-7. РЕКА, стих А. Введенского, рис. Н. Тырсы
Опыт «Ежа» и «Чижа» доказал, что детская книга способна решать сложнейшие педагогические задачи через визуальный язык. «Ёж» развивал критическое мышление через сложные композиции и графический гротеск, в то время как «Чиж» формировал первичные навыки восприятия через ясные формы и тактильную графику. Их стратегии, хотя и прерванные политическими обстоятельствами, остаются актуальными и сегодня, демонстрируя неисчерпанный потенциал визуального искусства в воспитании нового поколения.
Галанов Б. «Книжка про книжки». — М.: Детская литература, 1974.
Штейнер Е. «Авангард и построение нового человека. Искусство советской детской книги 1920-х — 1930-х годов». — М.: Новое литературное обозрение, 2002.
http://www.barius.ru/biblioteka/avtor/92 (дата обращения 25.11.25)
http://www.barius.ru/biblioteka/avtor/538 (дата обращения 25.11.25)
https://nebdeti.ru/magazines/magazine?scope=16549f74-ebac-47ef-9922-dfb552f74d31&page=0 (дата обращения 25.11.25)
https://www.togdazine.ru/project/kidsjournal/?ysclid=miesd4dpxi956533209 (дата обращения 25.11.25)
https://dzen.ru/a/XqB8y5jC2AG7sY6C (дата обращения 25.11.25)
https://habr.com/ru/articles/471792/ (дата обращения 25.11.25)
