—— Мне нравится междисциплинарный подход, в котором сохраняется акцент на семантику одежды
Роман Зимогорский — дизайнер из Петербурга, успешно окончивший бакалавриат по направлению «Дизайн одежды». Его работы привлекли внимание ещё во время учёбы и быстро завоевали популярность среди инфлюенсеров. Образы Ромы публиковались в таких изданиях, как Vogue, Blueprint и Sobaka, что стало важным шагом в карьере и помогло закрепить за ним статус одного из многообещающих молодых дизайнеров.
Особое внимание к его творчеству вызвало участие в крупном конкурсе-показе от Sobaka, где оригинальность и мастерство Романа получили ещё более широкое признание. В этом интервью он подробно рассказывает о своём пути в модной индустрии, о вызовах и вдохновениях, которые сопровождали его развитие.
Образ из выпускной коллекции Романа Зимогорского. Фото: Ира Аникина Стиль: Анастасия Соломеина
Расскажи о себе, как ты решил стать дизайнером одежды?
Я из Питера и с детства занимался художественной деятельностью: учился в профессиональной детской художественной школе, затем в гимназии при МУХе [Прим.: ранее Академия Штиглица называлась Ленинградским высшим художественно-промышленным училищем имени В. И. Мухиной, так прозвище и осталось], где, помимо общеобразовательных предметов, изучал живопись, рисунок и композицию. Изначально собирался поступать в МУХу на кафедру художественного текстиля или классическое монументальное искусство. Дизайнером становиться не планировал, так как считал, что мои творческие возможности не соответствуют требованиям дизайна, и не хотел заниматься чем-то посредственным в столице.
Источник: из личного архива Романа
Многие, кто получает классическое художественное образование, сталкиваются с трудностями и разочарованиями, и меня это тоже утомило. Я устал видеть пилястры, гипсовые головы, натюрморты и прочие традиционные темы. Тогда я решил подать документы в Москву совершенно самостоятельно, без помощи родителей. Поскольку идти на дизайн одежды не планировал, выбрал смежное направление — брендинг, надеясь, что учеба и окружение помогут мне раскрыться и стать «Наташей Гольденберг» [прим. дизайнер, стилист и бывший креативный директор ЦУМа] творческого мира. Это было инфантильным подростковым заблуждением.
Я оказался в странной ситуации — вырос в старорежимной среде, и цифровые технологии давались с трудом. У меня был «диджитальный кретинизм»: телефон разблокировать с трудом мог, а программы Adobe казались непостижимыми. Компьютера у меня даже не было, вся учеба велась от руки — я не делал презентаций и не писал на компьютере.
Образ из выпускной коллекции Романа Зимогорского. Фото: Ира Аникина Стиль: Анастасия Соломеина
В Москве у меня случилась депрессия. Я не мог привыкнуть к местной атмосфере и уехал назад в Питер, сказал отцу, что хочу переводиться в МУХу и заниматься живописью и рисунком. Папа удивился, но посоветовал попробовать поучиться на дизайне одежды в Москве и вернуться, если не понравится.
Я перевелся и познакомился со своим куратором Марией Смирновой [Прим.: преподаватель дизайна в области моды, основатель фэшн-бренда INSHADE], которая помогла мне раскрыть потенциал. Мы быстро нашли общий язык, и я остался учиться дальше. Благодаря ей я многому научился и постепенно начал добиваться успеха, так что, возможно, кто-то заметил во мне что-то особенное.
Что помогло тебе добиться такого внимания к своему творчеству?
Вышка дает своим студентам первичный пиар — не то, чтобы я вдруг из ниоткуда появился весь такой замечательный. Ни Blueprint, ни Sobaka, ни Vogue, ни какой-либо другой проект не появляется в поле зрения молодого дизайнера из ниоткуда.
Лиза Останина в платье Романа Зимогорского для португальского Vogue. Фото: Абдулла Артуев Стиль: Вика Салават
Любимая фэшн-мама, Мария Смирнова, запостила мои платья у себя в Instagram [Прим.: принадлежит корпорации Meta, признана экстремистской и запрещена в России] вместе с работами всех своих студентов с нашего показа на третьем курсе, где меня увидел Рома Крихели [Прим.: архитектор, графический дизайнер, стилист, фэшн-блогер] и зарепостил сториз. Их заметила Вика Салават [Прим.: блогер и дизайнер], подписалась на меня и пригласила сделать кастомный дизайн. Я создал по ее заказу несколько вещей, в том числе красное платье-топор.
Лиза Останина в платье Романа Зимогорского для португальского Vogue. Фото: Абдулла Артуев Стиль: Вика Салават
Показ на конкурсе от Sobaka — это отличная площадка. Расскажи как это было. Что дало тебе участие в этом конкурсе?
Немалую роль в этом сыграл мой любимый Леонид Алексеев [Прим.: российский дизайнер одежды, основатель бренда House of Leo, преподаватель и куратор направления «Мода» в Школе дизайна НИУ ВШЭ] — именно благодаря его совету я решил участвовать в конкурсе. Так всё и сложилось. В итоге это было очень полезно и дало свои плоды.
Был показ в DLT [Прим.: универмаг в Санкт-Петербурге] — это тоже важно. Ты участвуешь в коллаборациях с инфлюенсерами, они ходят на показах в качестве моделей, ты показываешь свою работу. Возникает возможность сотрудничать с передовыми изданиями — например, с Sobaka и Blueprint. Это формирует медийный капитал, знакомит с издательствами и помогает продвигать бренд.
Источник: из личного архива Романа
После показа у меня появились коммерческие проекты. За две недели я создал коллекцию для диплома — это был экспресс-тест-драйв перед выпуском. В коллекцию входило восемь образов: дипломная работа, мерч с принтами и сложные, но элегантные юбки для активного использования.
Мои арт-проекты хорошо покупали, их заметили на показе от Sobaka. Среди гостей был Юрий Хованский [Прим.: рэпер, комик и блогер] который сфотографировал платье.
Айова [Прим.: певица, вокалистка и автор песен поп-рок-группы IOWA] недавно показала в новостях платье с моего дипломного шоу, купила его и пела в нём на сольнике в Москве. В той же коллекции она снималась в португальском Vogue, а Ксения Собчак — в передаче «Ход вещей», где её стилизовал Игорь Андреев [Прим.: стилист, арт-директор Blueprint, сооснователь бренда Vereja]
Мои вещи носят и покупают, я очень благодарен и ценю это.
Как ты считаешь, где проходит грань между творчеством и саморекламой?
Роман Зимогорский для Sobaka
Я почти не веду Instagram [Прим.: принадлежит корпорации Meta, признана экстремистской и запрещена в России] , публикую там что-то раз в сто лет. Контента почти нет — всё происходит как-то само собой, я этим не занимаюсь. Возможно, это плохо, но это даётся мне сложно и не вызывает особого восторга.
У коллег всё иначе: у них давно отлажена коммерческая деятельность, всё работает слаженно, что позволяет им получать больше прибыли и повышает узнаваемость. Но по счастливой случайности меня заметили влиятельные люди из индустрии, которые меня поддержали. За это им низкий поклон и благодарность.
Думаешь ли ты открывать свой бренд?
Во-первых, вокруг моих вещей нет гигантского ажиотажа, потому что мои работы скорее относятся к текстильно-нательной скульптуре, а не к коммерческой одежде. В них нельзя ни сидеть, ни стоять, ходить трудно — это арт-проекты, на которых серьёзных денег не заработать.
Источник: из личного архива Романа
Во-вторых, чтобы открыть бренд, нужны большие инвестиции. Даже при дружественных условиях и очень friendly price, чтобы отшить минимальный дроп, сделать сэмплы, реализовать по предзаказу, отснять, подготовить моделей, сделать макияж и создать визуализацию — требуются значительные средства.
При этом у меня есть планы попробовать что-то коммерческое и посмотреть, можно ли из этого «топора» сварить кашу.
Какие тренды ты видишь в современной моде?
Источник: из личного архива Романа
Сейчас всё делается ради контента. Индустрия находится в такой позиции, что если у тебя нет витальности, твои старания теряют смысл. Поэтому всем приходится придумывать что-то необычное.
Зрительское внимание — это новая нефть. С ним нужно постоянно работать, удерживать и каждый сезон удивлять, чтобы добиваться успеха в соцсетях. Это настоящий конвейер, по моему мнению. Людям приходится балансировать и лавировать.
Что тебя больше всего пугает в будущем фэшн-индустрии?
Платье-оммаж Луиз Буржуа. Фото: Лиза Руаннель
Меня пугает, что в брендах происходят жесткие сокращения, кадров больше, чем нужно. Найти работу в найме сейчас очень сложно. Это касается не только модного бизнеса, но дизайна в целом — сфера низкомаржинальная.
Дизайнеры без собственного бренда зарабатывают критически мало, и шансы окупить этот труд очень низкие.
Как ты думаешь, чего не хватает в современном образовании в сфере дизайна и какие пробелы приходится заполнять самостоятельно?
Источник: из личного архива Романа
В вышке нас учат дизайну как медиуму, как части художественного подхода. Никто не учит, как на этом зарабатывать деньги и превращать дизайн в бизнес, а стоило бы.
Возможно, на курсе по дизайну одежды не ставится задача обучать созданию собственного бренда, но именно этого явно не хватает в реальной жизни. После выпуска можно устроиться на работу, но как построить собственный бренд и развивать личный проект — зачастую остается неясным.
Что тебя вдохновляет? Где ты ищешь идеи для своих коллекций?
Меня вдохновляют женщины-визионеры. Я увлекаюсь искусством середины XX века, особенно творчеством таких художниц, как Барбара Крюгер [Прим.: американская художница и дизайнер, представительница постмодернистского движения 1980-х] и Луиза Буржуа [Прим.: скульптор, живописец и график]. Из современных авторов меня впечатляет Зои Бакман [Прим.: художница, фотограф и писательница] и ее работа с текстилем.
Кроме того, я часто вдохновляюсь кинематографом, особенно хоррорами и их поджанром — джалло. Вся моя творческая вселенная строится вокруг определенной лирической героини и скреплена якорными образами, объединенными общей тематикой и стилистической своеобразностью.
Платье из выпускной коллекции Романа Зимогорского. Фото: Ира Аникина Стиль: Анастасия Соломеина
Как ты относишься к идее перепрофилирования и сочетанию моды с современным искусством?
Иногда всё надоедает, и я часто думаю о перепрофилировании. Мне действительно очень интересно современное искусство и одежда как медиум, но в классическом ключе. Жалею, что не получил полноценное академическое художественное образование — не закончил академию Штиглица.
Меня интересует современное искусство: не концептуальный стиль, а масштабные, монументальные произведения. Мне очень нравится масштабный предметный дизайн как часть предметного пространства. Особенно привлекает такой подход, а не дизайн мелких форм.
Боюсь, если снова скажу папе: «Пап, дай еще денег, чтобы я получил странную профессию с маленькой вероятностью окупаемости», — он не оценит. Хотел бы получить образование в области искусства, но не в России — например, поехать в Антверпен.
Есть ли какие-то дизайнеры, на которых ты ориентируешься?
Всегда найдутся авторы с визионерским мышлением, которые вдохновляют. Но если честолюбие сильнее и не хочется быть клоном, стараешься избегать похожести. Мне очень нравится работа ирландского дизайнера Симон Роша — я много лет собираю фотографии её архивных коллекций. Люблю Comme des Garçons и наследие этой марки. Но это не значит, что я хочу отречься от того, что делаю сейчас, и копировать то, что делает этот бренд. Главное — создать уникальный визуальный язык. С Comme des Garçons у меня пересечения в том, что есть любовь к формам, неодевочковости и разным концепциям.
Платье-оммаж Луиз Буржуа. Фото: Лиза Руаннель
Чтобы найти свой индивидуальный жанровый стиль, требуется переосмыслить имеющиеся направления и смыслы. Люди, которые меня вдохновляют, не заставляют быть похожим на них. Подражание им неуместно, и хочется избегать прямых ассоциаций. Пока не уверен, есть ли у меня сформированный стиль или идея. Всё ещё в поиске, потому что это сложно. Нужно уметь выделяться на фоне всего сделанного — это сложный философский и практический процесс.
Мне нравится клетка виши. Я использую её с первого курса, но присвоить себе сложно — это глубокий материал. Я понимаю, что мне нравится, а что — нет. Чтобы создать из этого нечто цельное, нужно много работать.
Что бы ты посоветовал студентам при выборе темы диплома?
Нужно заниматься тем, что действительно интересно. То, что изучаешь и с чем работаешь, должно вызывать интерес. Моё увлечение сформировалось давно — задолго до поступления в Школу дизайна. Меня всегда привлекало одно тематическое поле, которое со временем лишь расширяется. С детства я знал, что мне нравится: образное мышление, персонажи, разные системы. Никогда не было сомнений в выборе, интересы были всегда ясны.
Как построить работу над дипломом, чтобы все успеть?
Да всё равно ничего не успеешь! Это как шутка — рассказывать Богу о своих планах. У меня тоже было: друзья бегали и кричали, что не успевают. Сначала я смеялся и говорил: «Вы просто не умеете планировать». Но специфика диплома такова, что будешь шить и доделывать до последнего.
Образ из выпускной коллекции Романа Зимогорского. Фото: Ира Аникина Стиль: Анастасия Соломеина
В любом случае успеть всё невозможно — от чего-то придётся отказаться. Главное, чтобы в целом всё сложилось. У меня не получилось реализовать всё, что задумал, и, думаю, это вообще нереально.
Важно, чтобы проект был цельным и идейным. Потом всегда думаешь, что можно было сделать иначе или лучше. Просто нужно это понять и принять как данность.
Какие у тебя планы на образование в ближайшие годы?
Мне очень нравится междисциплинарный подход. Очевидно, что из песни слов не выбросишь — всё взаимосвязано. Я хотел бы стать таким мультидисциплинарным специалистом, чтобы владеть множеством инструментов и свободно ими пользоваться. Меня интересует семантика одежды, и даже если я уйду в другой медиум, не откажусь от этих смысловых моментов.
Какой самый странный или смешной комментарий ты получал по поводу созданной тобой одежды?
Источник: из личного архива Романа
Я никогда не получал смешных или странных комментариев. Возможно, я нахожусь в своём пузыре, и никто не подтрунивает, но такого, действительно, не было. Правда, у меня юморные родители: например, отец шутил, когда я делал платье, называя его «гладильной доской» и говоря, что ему нужен «мистер Наковальня». Всё это по-доброму, и подобных случаев было немного.
Может, мне даже хочется, чтобы кто-нибудь меня разнес в пух и прах, потому что такие вещи запоминаются ярче, но пока этого не случалось. Еще нет большой популярности, возможно, все впереди. Если что — расскажу.
Для каких брендов ты бы сделал коллекцию, если бы представилась возможность?
Конечно, очень хотел бы поработать в Comme des Garçons, получить там опыт. И еще впечатляет то, что делают Viktor & Rolf [Прим.: нидерландский модный бренд, основаный дизайнерами Виктором Хорстингом и Рольфом Снёреном в 1993 году].
И для Симон Роша, конечно. Когда создаешь коллекцию для кого-то, нужно с огромным пиететом относиться к наследию и ДНК, которые были до тебя. Это особая сложность — деликатно и в то же время круто работать с этим, не позволить своему эго и амбициям превзойти наследие и его коды.
Образ из выпускной коллекции Романа Зимогорского. Фото: Ира Аникина Стиль: Анастасия Соломеина
